Капитан первого ранга - Патрик О`Брайан

— О! Как это несправедливо! — воскликнула Софи, выражая крайнее негодование. — Как непорядочны люди, которые так лгут! Ведь вы, должно быть, рисковали жизнью, уводя эти суда из-под прикрытия той батареи. Разумеется, сера предназначалась для этой адской Франции. Я уверена, эти купчишки понесут наказание. Что же делать? О, что же сейчас делать?

— Что касается вердикта, то боюсь, что обжалованию он не подлежит. Но мне надо поехать в Лондон и попробовать хоть чего-то добиться от Адмиралтейства. Я должен ехать сегодня, и, возможно, наша разлука затянется. Вот почему я докучаю вам своими несчастьями. Я хочу, чтобы вы твердо знали, что я уезжаю из Сассекса не по своей воле и с тяжелым сердцем.

— О, вы мне вовсе не докучаете — как вы могли такое вообразить, — все, что связано с флотом, для меня… Вы сказали, что вам надо ехать немедля? Но вам же нельзя уезжать сегодня. Вам нужно прилечь и отдохнуть.

— Увы, промедление смерти подобно.

— Тогда вам не следует ехать верхом. Вы должны нанять почтовую карету.

— Да. Такой же совет дал мне Стивен. Я так и поступлю. В почтовой конторе уже заказан дилижанс.

— Какой он славный, он, должно быть, очень вам помогает. Доктор такой надежный друг. Но мы должны возвращаться сию же минуту. Перед путешествием вам непременно следует отдохнуть.

Расставаясь, девушка протянула ему руку и сказала со всей возможной для себя настойчивостью:

— Я желаю вам счастья и всего, чего вы заслуживаете. Я думаю, что невежественная девушка из провинции ничем не может вам помочь, однако…

— А вот и наша парочка! — воскликнула миссис Уильямс. — Воркуют как два голубка. И о чем же вы все это время говорили? Но молчок, я становлюсь нескромной. Надеюсь, вы привезли ее целой и невредимой?

Два секретаря, помогая друг другу, в большой спешке скрипели перьями.

«Маркизу Корнуолису

Милорд,

Прилагая все усилия к тому, чтобы усерднейшим образом уделить внимание пожеланию Вашей светлости относительно капитана Булла, глубочайше сожалею, что в настоящий момент я не в силах удовлетворить его.

Имею честь…» — и т. д.

— Готово, Бейтс?

— Так точно, милорд.

«Миссис Полет

Мадам,

Хотя я не могу признать справедливости Ваших аргументов относительно капитана Мейнуэринга, есть нечто настолько трогательное и похвальное в поведении сестры, стремящейся к продвижению своего брата, что не требуется никаких оправданий по поводу Вашего письма от двадцать четвертого числа, получение какового я спешу подтвердить.

Остаюсь, мадам…»

— и т. д.

«Сэру Чарлзу Грею, кавалеру ордена Бани

Мой любезный сэр Чарлз,

Лейтенант Бирсфорд интригует, добиваясь перевода в Ирландию, благодаря чему он упал в моем мнении. Он серьезный и предприимчивый господин, однако, подобно большинству представителей аристократии, он полагает, что, благодаря этому обстоятельству, вправе рассчитывать на продвижение по службе, в обход лиц, лучше проявивших себя на службе и более достойных; на что я никогда не соглашусь.

Я отказывал принцу Уэльскому, герцогу Кларенсу, герцогу Кентскому и герцогу Кумберлендскому и надеюсь, что Вы не будете удивлены, если я снова укажу на невозможность отступления от моих принципов и не допущу попрания моих прав, которое приведет к окончательной гибели флота.

Искренне ваш…»

«Герцогине Кингстонской

Мадам,

Ваша светлость в значительной степени верно определили характер капитана „Фролика" Хэллоуза; он отличается рвением и достойным поведением, и если бы не его определенная независимость и отсутствие охотного повиновения вышестоящим чинам, что может быть исправлено со временем, а также некоторых пятен на его семейной репутации, я был бы рад, помимо интереса, который Ваша светлость проявляет к его судьбе, воздать должное его заслугам, если бы мне не мешало сделать это невероятно большое количество достойных командиров чином выше его, находящихся на половинном жалованье: они обладают предпочтительным правом на получение тех немногих судов, которые имеются в нашем распоряжении.

Смею заверить Вашу светлость, что буду счастлив воспользоваться возможностью выразить Вам свое почтение. Имею честь, мадам, оставаться Вашим покорнейшим, смиренным слугой».

Итак, с письмами покончили. Кто у нас в списке? — Капитаны Сол, Каннингем, Обри и Смолл. Лейтенанты Рош, Хемпол…

— Я смогу принять только первых трех.

— Есть, милорд.

Джек Обри услышал гомерический хохот Первого лорда Адмиралтейства, прощавшегося со своим старинным соплавателем Каннингемом, напоследок выдавшим соленую шутку, и понадеялся, что Сент-Винсент в хорошем настроении.

Однако лорд Сент-Винсент, отдававший все силы реформированию докового хозяйства, связанный по рукам и ногам политикой и политиканами, а также незначительным большинством своей партии в парламенте, пребывал в невеселом настроении, что было заметно по его неприветливым, холодным глазам, которые, казалось, видели посетителя насквозь.

— Капитан Обри, вы уже были здесь на прошлой неделе. У меня очень мало времени. Ваш отец генерал Обри адресовал мне и другим членам Адмиралтейского совета сорок писем, и ему было сообщено, что мы не предполагаем произвести вас в очередное звание за вашу операцию с «Какафуэго».

— Я пришел по другому поводу, милорд. Я намерен отказаться от моего права на получение чина капитана первого ранга в надежде получить под свое командование хотя бы шлюп. Мой призовой агент разорился; два нейтральных судовладельца выиграли против меня дело в кассационном суде, и вы должны войти в мое положение — я буду рад любому кораблю.

Лорд Сент-Винсент был глуховат, а Джек Обри, оказавшись в этой святая святых британского флота, понизил голос, так что старый джентльмен не совсем понял, о чем идет речь.

— Я должен? Да в своем ли вы уме? — вскричал он. — С каких это пор командиры пинком открывают дверь в Адмиралтейство и заявляют, что им должны предоставить корабль? Если вам должны предоставить корабль, то какого беса вы, нацепив на шляпу кокарду величиной с капустный кочан, маршируете по Аранделу во главе сторонников мистера Бабингтона и лупите дубиной честных избирателей? Будь я там, я бы предал вас, сэр, суду за потасовку, нарушение общественного порядка, и тогда мы бы не говорили насчет того, кто кому должен. Черт бы побрал ваше нахальство, сэр.

— Милорд, я плохо выразился. Прошу прощения, милорд, за неудачное слово, но я хотел сказать, что банкротство Джексона вынуждает меня просить вашу светлость о предоставлении мне места в действующем флоте в прежней должности. Мой стряпчий меня разорил.

— Джексон? Да. Но если из-за своего мотовства вы потеряли состояние, которое смогли получить благодаря вашей командной должности, вам не следует ожидать, что Адмиралтейство будет обязано подыскивать вам новую должность. У глупца карман всегда дырявый, и это справедливо, в конце концов. Что же касается нейтралов, вы прекрасно знаете или должны знать, что трогать их — профессиональный риск, и вам следовало принять надлежащие меры против апелляции. А чем занимаетесь вы? Сорите деньгами направо и налево — швыряете их на ветер, толкуете о женитьбе, хотя обязаны знать, что брак — это гибель для морского офицера, по крайней мере до того, как он получит чин капитана первого ранга, затеваете пьяные дебоши во время дополнительных выборов кандидатов от партии тори, а потом заявляетесь сюда и требуете судно. Тем временем ваши друзья засыпают нас письмами, в которых смеют мне указывать, в какой чин вас должно произвести. Именно это выражение герцог Кентский нашел уместным использовать по наущению леди Кейт. Та стычка не была сражением, которое давало бы вам право на получение полного капитанского чина. И ваши недавние претензии на это звание — полный вздор! Ни о каких претензиях не может быть и речи.

— «Какафуэго» был тридцатидвухпушечный фрегат-шебека, милорд.

— Это был капер, сэр.

— Капером он стал лишь благодаря стараниям окаянного судейского крючкотвора, — возразил Джек Обри, возвышая голос.

— Вы забываетесь, сэр! Вы перед кем стоите?! Вам напомнить, где вы находитесь, сэр?

— Прошу прощения, сэр.

— Вы захватили набитый жалким сбродом капер, имея в своем распоряжении шлюп Его Величества, укомплектованный превосходной командой, потеряв при этом лишь трех человек, а теперь распускаете перья и торгуетесь по поводу производства в чин капитана первого ранга!

— И восемь человек ранеными. Если судить о сражении по количеству потерь, сэр, то смею напомнить, что на вашем флагманском корабле в битве при Сент-Винсенте был убит всего один человек и пятеро ранены.

— Вы имеете дерзость сравнивать крупное эскадренное сражение с…

— С чем, сэр? — вскричал Джек Обри, у которого глаза налились кровью.